"Российская газета" попросила мецената и совладельца арт-галереи в Лондоне прокомментировать инцидент с кражей картины Архипа Куинджи "Ай-Петри.Крым" из Третьяковской галереи. Ильдар Узбеков ответил на наши вопросы.
РГ: Ильдар Фуадович, может ли произойти подобный случай в странах Западной Европы?
Ильдар Узбеков: Я приведу вам в пример несколько случаев только прошлого 2018 года. В ноябре неизвестный преступник похитил картину Пьера Огюста Ренуара из галереи венского аукционного дома Dorotheum. Ровно таким же способом, как и в Третьяковской галерее. Мужчина вошел в галерею, снял со стены картину, вышел из здания и исчез в толпе. Его, кстати, пока не нашли. В июле, в Швеции неизвестные вынесли из собора в городе Стренгнес корону короля Карла IX, корону королевы Кристины, а также прочие символы шведской монархии. Тоже средь бела дня. Воры выбежали из собора, прыгнули в поджидавший их катер и скрылись. Украденные реликвии реально бесценны. Ну, и напомню, в апреле прошлого года во Франции была украдена одна из главных реликвий Бретани - золотой контейнер, в котором хранится сердце Анны Бретонской. Кстати, первая в Европе принцесса, одевшая на свою свадьбу в конце 15 века платье белого цвета, который до того считался траурным.
РГ: А зачем вообще воруют картины из музеев, ведь их невозможно продать?
Ильдар Узбеков: Все музейные собрания оцифрованы и находятся в открытом доступе. Еще несколько лет назад я тоже так считал. Есть расхожее мнение, что ворованные произведения искусства покупают сумасшедшие коллекционеры и тайно любуются ими в своих подвалах в полном одиночестве. Где та грань, за которой безобидное и вполне естественное желание чем-то обладать переходит в болезнь, до сих пор не ясно. Но такие больные коллекционеры, видимо, существуют, как и существует, надо полагать, черный рынок ворованных предметов искусства. Однако есть и другие покупатели и вполне легальные, например страховые компании.
РГ: Страховые компании? Поясните.
Ильдар Узбеков: Представьте, звонит преступник владельцу страховой компании и говорит, что у него находится украденная из музея картина, о чем давно трубят все СМИ страны. Он хочет продать ее за треть или четверть страховой стоимости, иначе грозит уничтожить картину и страховой компании придется выплачивать всю сумму страховки. Да, преступлением является сговор с ворами за спиной полиции, да, с преступниками в принципе нельзя договариваться, обманут, но… Мы вдруг узнаем из СМИ, что кто-то совершенно случайно нашел эту украденную картину на помойке, или случайно увидел в окне подвала, или еще каким-то самым невероятным образом она нашлась…
РГ: Некоторые СМИ обсуждают конспирологическую версию о том, что картина давно могла быть подменена на копию и попытка воровства должна была скрыть другое воровство, совершенное ранее.
Ильдар Узбеков: Этот сценарий по-моему уже был обыгран в гайдаевском фильме "Операция Ы", где герои должны были имитировать ограбление базы, которая была уже разворована. Как видите, ничто не ново под Луной. Даже самые завиральные гипотезы.
РГ: Какие, по-вашему мнению, можно ожидать последствия от этой истории с кражей картины Куинджи?
Ильдар Узбеков: Негативные последствия - это дискредитация руководства музея и организации, которая призвана для охраны музея. А у всех есть свои конкуренты и они не дремлют. Возможны и позитивные последствия: такой инцидент должен способствовать привлечению средств в бюджет музея, например, для закупки новейших охранных систем, для увеличения штата смотрителей и т.д. Очевидно, что российским музеям выделяется недостаточно средств для эффективной охраны их бесценных коллекций.